Благодаря передовому онкологическому исследованию в Медицинском центре Шиба Тамир получил доступ к инновационным препаратам, которые спасли его жизнь.
“Я – подопытный кролик, который является доказательством того, что это работает, – говорит Тамир. – Полагаю, что я один из немногих, кому посчастливилось принять участие в двух клинических испытаниях, предоставивших людям спасительное лечение”.
В 80-х годах Тамир изучал юриспруденцию, будучи вратарем тель-авивского “Маккаби”. После окончания учебы он практиковал экономическое и коммерческое право. В 2000 году, в возрасте 40 лет, Тамир оставил право, чтобы получить ученую степень в сфере управления бизнесом. Затем он с головой погрузился в карьеру предпринимателя.
К сожалению, вскоре после этого произошла первая встреча Тамира с онкологией. В 2003 году у его жены Керен был диагностирован рак молочной железы. Ее состояние улучшилось и оставалось стабильным в течение девяти лет, но в 2012 году заболевание рецидивировало и дало метастазы по всему телу. Керен не реагировала на лечение, и болезнь прогрессировала. Она ушла из жизни в июне 2017 года.
Пока Керен боролась с раком, Тамир начал ощущать, что и его здоровье требует внимания, поэтому обратился к врачу. “Я чувствовал, что со мной что-то не так, – рассказывает Тамир. – Я ощущал боль, но врачи ничего не находили в течение нескольких месяцев. Мне сказали, что у меня трещина в диафрагме, и выписали обезболивающее”.
В конечном счете, в феврале 2011 года Тамир решил пройти КТ. Он вспоминает: “После того как я похудел на 8 килограмм и жил на обезболивающем, вопреки советам врачей я назначил очередь на КТ в частной клинике. В ту же ночь мне поставили диагноз – два разных вида рака: почек и поджелудочной железы”.
До этого момента Гилат был совершенно здоров, однако рак упоминался в семейном анамнезе. Его отец скончался от онкологии в 51 год. Страшный диагноз бросал зловещую тень на его будущее. “Один из врачей сказал, что начинать какое-либо лечение – это пустая трата времени, так как мне осталось жить всего три месяца, и посоветовал отправиться в кругосветное путешествие”, – вспоминает Тамир.
Однако мужчина не собирался сдаваться. Он прошел обследование и долгую хирургическую операцию по удалению частей поджелудочной железы и близлежащих органов, включая левую почку, которая была полностью поражена злокачественным процессом. После операции была назначена химиотерапия.
“Через три месяца мне сказали, что химиотерапия не подействовала. Были обнаружены метастазы в печени, и медицина больше не могла мне ничего предложить. Мне дали три месяца и сказали, что какое-либо дальнейшее лечение нецелесообразно”.
Рак поджелудочной железы, один из наиболее смертельных видов онкологии, обычно приводит к смерти в течение шести месяцев после постановки диагноза. Лишь 3% пациентов остаются в живых в течение последующих пяти лет. Решения, которые может предложить медицина, немногочисленные. В тот момент Тамир ощутил, что хуже уже некуда, и его история приняла новый оборот.
“После того, как мне сказали, что моя жизнь фактически окончена, мой ангел-хранитель, доктор Талия Голан, позвонила и рассказала о клиническом испытании нового препарата. Это лекарство должно продлевать жизнь женщин с раком яичников или молочной железы, имеющих мутацию гена BRCA”, – рассказывает Тамир.
Руководила испытанием доктор Голан, заведующая центром терапии рака поджелудочной железы и глава центра клинических испытаний в Шибе. Ее экспериментальные исследования дают пациентам с раком поджелудочной железы новую надежду. На этот раз проводилось изучение ингибитора PARP с коммерческим наименованием Линпарза, который подавляет способность раковых клеток восстанавливать ДНК. Таким образом, клетки опухоли погибают, и болезнь перестает прогрессировать.
Исследователи Шибы хотели протестировать этот препарат на пациентах с метастатическим раком поджелудочной железы, являющихся носителями мутации гена BRCA (в Израиле 15% из них имеют мутацию данного гена). Тестирование показало, что у Тамира есть эта мутация, и он может принять участие в исследовании. Ему сообщили, что цель испытания заключается в продлении жизни на несколько месяцев с сохранением приемлемого ее качества.
В период исследования Тамиру приходилось принимать по 16 таблеток в день – 8 штук за один раз. Ему нельзя было есть в течение 3 часов до и после приема препаратов. Кроме того, между приемами лекарств следовало соблюдать интервалы в 12 часов.
Тамир рассказывает: “Вы живете в режиме приема таблеток. Кроме того, случаются неприятные побочные эффекты, такие как тошнота, рвота и диарея. Но я с любовью целовал каждую таблетку, без которой меня бы уже здесь не было. Конец каждого месяца был как Судный день. Вы встречаетесь с координатором исследования и проходите тестирование. Если результаты хорошие, вы получаете партию лекарств на следующий месяц. Если нет, вас отправляют в хоспис”.
Исследование длилось 13 месяцев. Однако Тамир продолжал получать таблетки и после этого, так как фармацевтическая компания обязалась продолжить поставку препарата. Когда весь процесс был официально завершен, Тамир осознал, что оказался единственным выжившим из 400 участников.
В течение четырех с половиной лет Тамир принимал лекарства, не обращая внимания на статистику. Тем не менее, в сентябре 2015 года болезнь снова дала о себе знать. Тестирование выявило метастазы во всем теле, включая печень, диафрагму, селезенку и оставшуюся часть поджелудочной железы. Тамир прекратил принимать препарат, и, казалось бы, судьба его предрешена… Но тут он узнал о новом испытании в Шибе.
Профессор Раанан Бергер, заведующий Институтом онкологии в Медицинском центре Шиба и всемирно известный специалист по лечению рака почек, присоединился к команде врачей Тамира. Начиналось исследование по изучению воздействия сочетания двух иммунотерапевтических препаратов, Ипилимумаба (Ервой) и Ниволумаба (Опдиво). Профессор Бергер и доктор Голан решили, что Тамир должен присоединиться к этому новому испытанию после операции по удалению метастазов.
Это было новаторское решение, так как пациентам с метастазами обычно не делают операции. “Я чувствовал, что если бы они не удалили большую часть раковой массы из моего тела, то эксперимент бы провалился. Фактически, все мои внутренние органы, кроме сердца и легких, были частично или полностью удалены”, – рассказывает Тамир.
После операции Тамир начал принимать коктейль из двух препаратов раз в две недели. Как правило, пациенты могут принять этот коктейль всего четыре раза, но большинство из них уходят из жизни после одной или двух доз. И снова Тамир бросил вызов этим мрачным предсказаниям.
“Лечение завершилось в декабре 2015 года, и с тех пор я принимаю только Ниволумаб. Мне сказали, что у меня есть максимум два года, но я все еще здесь и продолжаю лечение. Каждые две-четыре недели я прихожу в больницу на процедуры. Ниволумаб отлично сдерживает рост метастазов”, – говорит Тамир.
На первый взгляд Тамир кажется энергичным человеком, полным энтузиазма. Его оживленное поведение лишено малейшего намека на невероятно тяжелую историю болезни. В настоящее время он увлечен двумя занятиями – воспитанием своих дочерей, а также управлением Израильским фондом исследований рака, где он занимает должность председателя.
Во время первого раунда борьбы с онкологией Тамир и Керен организовали специальное мероприятие для Израильского фонда исследований рака у себя дома. Эта организация финансирует исследовательскую деятельность на благотворительной основе, и Тамир проникся значимостью их миссии.
Он заявил: “Я жив благодаря клиническим испытаниям. Я обязан жизнью исследованиям в области онкологии, поэтому решил посвятить себя этому делу и внести посильный вклад в развитие этой сферы. Я занимаюсь распространением информации о необходимости инвестирования в исследовательскую деятельность. Это социальная ответственность каждого, поскольку знание спасет нас, наших детей, будущие поколения и все человечество. Я – подопытный кролик, который доказал, что исследование рака – не пустая трата времени. Это случилось со мной, и может случиться с каждым”.
Онкологическое заболевание Тамира и его жены кардинально изменило ход его жизни. Он чрезвычайно благодарен за спасительную возможность принять участие в клинических испытаниях в Шибе.
